Болезнь Паркинсона можно взять в осаду

Об английском враче сэре Джеймсе Паркинсоне абсолютное большинство из нас вспоминает только раз в год, в преддверии очередного Всемирного дня борьбы с болезнью, которой дано имя ее первооткрывателя. Для нас это скорее редкая напасть, предательская подножка, которую судьба подставила боксеру Мохаммеду Али, художнику Сальвадору Дали и актеру Майклу Дж.Фоксу. Гнусная каверза природы. Беда тысяч из миллионов. Ведь, по статистике, шанс столкнуться с нею у каждого совсем невелик — 2,5 процента. И все же он есть и далеко ведь не всегда связан с наследственностью. Наше шапкозакидательство этому дрожательному параличу только на руку: как и всегда в медицине, чем дольше мы гоним призрак недуга от себя, тем тяжелее расплата. Появившиеся вдруг, ниоткуда, скованность ног, дрожание рук, замедленность движений, нарушения равновесия — это уже верный признак: поезд ушел, 60 — 80 процентов нейронов черной субстанции безвозвратно погибло, теперь в лучшем случае можно лишь замедлить победный ход болезни Паркинсона. А можно ли было предугадать? Вступить в схватку на первых рубежах? О старых добрых проверенных и принципиально новых веяниях в диагностике недуга сегодня рассказывает заведующий кафедрой неврологии и нейрохирургии БелМАПО, доктор медицинских наук Владимир ПОНОМАРЕВ.

УЗИ: ВИЖУ ЦЕЛЬ! 

Год назад в 5–й минской клинической больнице начали определять болезнь Паркинсона с помощью нового метода — транскраниальной сонографии. Проще говоря, при помощи ультразвукового исследования черной субстанции через височное окно в черепе. В норме она датчику вообще не видна, а у 95 процентов больных с паркинсонизмом «объект» на картинке УЗИ настолько ярок, что его на снимке можно буквально маркером обвести. Это знак: самой субстанции уже либо мало, либо вовсе нет, а пространство захватывают скопления аномальных белков, которые нужную организму функцию не выполняют по определению. На Западе такая методика обкатана на родне больных с паркинсонизмом, в некоторых странах — запущена даже в виде скрининга. Оказалось ведь, что риск унаследовать недуг — 1 к 2, и у каждого десятого человека старше 50 он на старте. Вот вам и «каверза природы», «болезнь тысяч из миллионов»! Впрочем, главное достоинство нового подхода — он дает шанс попытаться отыграть обратно. При помощи специальных лекарств–нейропротекторов, которые защищают головной мозг от развития «дрожательного паралича».

ВИДИМО? НЕВИДИМО! 

Раньше считалось: обнаружить болезнь Паркинсона врачу помогают только наблюдательность и знание вопроса. Мол, никакими аппаратами или обследованиями такой диагноз не зафиксировать! Подтвердить его могли лишь патологоанатомы. Доктору оставалось всего–навсего оценивать видимое: есть ли классическая картина — лицо–маска, сутулая поза просителя, семенящая походка, мелкий почерк и т.д.? Но ведь, с одной стороны, болезнь себя не всегда этим выдает, а с другой — так же способны заявить о себе другие наследственные и дегенеративные заболевания центральной нервной системы. Порой нужно было приглашать пациента на осмотр еще и еще, чтобы определиться, что к чему. Хотя, конечно, паркинсонический тремор ни с чем не перепутаешь: дрожат руки в состоянии покоя, а пальцы непроизвольно то ли монеты считают, то ли катают пилюли...

Прошло время, и кое–какие подсказки начали давать совсем неожиданные моменты. Скажем, очень часто вестником беды становится, казалось бы, беспричинная хандра. Между тем причина имеется: у депрессии с болезнью Паркинсона общие биохимические корни, поэтому 5 — 6 пациентов с паркинсонизмом из каждых 10 жалуются на ухудшение настроения. А 9 из 10 — на ухудшение обоняния: первой жертвой недуга становится именно обонятельная луковица. Впрочем, если учесть, сколько у нас людей перманентно маются насморком, а сколько — депрессией, то не такие уж это, выходит, и внятные сигналы. То же можно сказать о нарушениях сна, слюнотечении, запорах, сальности кожи — вроде бы они с болезнью Паркинсона ходят под руку, но ведь могут и сами по себе.

КОГДА ТЕХНИКА ПАСУЕТ

А вот КТ и МРТ, в неограниченные возможности которых современный пациент свято верит, для врачей не такое уж подспорье. МРТ — да, дает кое–какую информацию, позволяет исключить структурные поражения головного мозга, которые сопровождают паркинсонизм, помогает отличить одну форму болезни от другой. Но и только. Другое дело так называемая диффузионная тензорная МРТ, когда картинка на экране получается за счет измерения диффузии воды в каждом объемном элементе изображения. В результате можно уловить морфологические признаки болезни Паркинсона почти со стопроцентной точностью, а значит, врач получает на руки еще одно доказательство, чтобы отловить болезнь в зародыше.

ТАМ, НА ГОРИЗОНТЕ 

Очень большие надежды неврологи связывают сегодня с методами так называемой функциональной нейровизуализации — скажем, с позитронно–эмиссионной томографией (ПЭТ). Это новейшее исследование выполняется при помощи специальной камеры и радиоактивного вещества, которое проходит через весь организм, скапливаясь в определенном месте, и испускает крошечные положительно заряженные частицы (позитроны), камера тем временем делает запись и превращает ее в компьютерное изображение. Так болезнь Паркинсона можно обнаружить на самых ранних этапах и даже определить пациентов из группы риска, ведь недуг улавливается даже на клеточном уровне. Проблема в том, что методы эти больно дороги и трудоемки, а потому в большинстве стран остаются лишь уделом исследователей. Только единичные мировые центры могут похвастаться, что имеют их в арсенале. У нас пока, увы, такого нет.

Цифры «СБ»

По официальной статистике, как минимум 10 тысяч белорусов страдают болезнью Паркинсона, еще около 2 тысяч имеют так называемый паркинсонизм плюс, который при тех же симптомах является отголоском других заболеваний нервной системы.

Автор публикации: Людмила ГАБАСОВА
Дата публикации: 11.04.2013 СОВЕТСКАЯ БЕЛАРУСЬ