Новый центр трансплантологии, донорство двоюродных родственников и 3D-печать органов. Большое интервью с Олегом Руммо

Новости Беларуси. Минский научно-практический центр хирургии, трансплантологии и гематологии, в который преобразована 9-я городская клиническая больница, возглавил Олег Руммо, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.

Практикующий трансплантолог, известный в стране и далеко за ее пределами, доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент Национальной академии наук Беларуси. Врач, которому было поручено создать в стране новый центр трансплантации органов и тканей.

Когда начнется и закончится строительство нового центра? Смогут ли двоюродные братья и сестры быть донорами? Возможность выращивать органы в пробирке – насколько далекая перспектива? Об этом и не только в большом интервью «Недели» с Олегом Руммо.

Юлия Огнева, СТВ:
Олег Олегович, когда проходили к вам в здание, заметили: табличка «9-я больница» еще висит.

Олег Руммо, директор ГУ «МНПЦ хирургии, трансплантологии и гематологии», доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент НАН Беларуси:
Я сам каждый день, когда иду на работу, смотрю на эту табличку, и какие-то двойственные чувства меня посещают. С одной стороны, 25 лет моей профессиональной жизни отданы девятой клинической больнице города Минска, а с другой стороны – я был одним из инициаторов того, что эта больница превратилась в Минский научно-практический центр. И я должен сказать, что дело не в том, чтобы эту табличку убрать и повесить другую табличку на ее место. Дело в том, что это здание, которому я, в общем-то, всем обязан, наполнить новым содержанием.

Сегодня нужно оказывать медицинскую помощь по типу замкнутого цикла при различной патологии. И наш центр, наверное, будет одним из первых, если не первым, кто будет этим заниматься в таких больших масштабах.

Строительство нового корпуса начнется совсем скоро, уже в октябре, потому что у нас очень сжатые сроки и к концу 2021 года мы должны доложить главе государства о выполнении его поручений и о строительстве нового корпуса «Центра трансплантации, хирургии и гематологии».

Всё, что мы делаем, мы будем делать. Просто у нас появятся новые возможности для того, чтобы это делать более качественно. У нас появятся новые возможности, чтобы тратить на выполнение тех или иных хирургических вмешательств меньше времени.

Юлия Огнева:
А больше операций будете делать?

Олег Руммо:
Вне всякого сомнения, потому что потребность и в этих технологиях, и в этих операциях колоссальная на сегодняшний день. Если у нас будет возможность удвоить-утроить количество выполняемых операций, то количество пациентов на эти операции мы найдем буквально сразу. Потому что очередь среди иностранных граждан на некоторые виды лечения в нашем центре составляет 3-4, а порой и 5 лет.

Юлия Огнева:
А с донорскими органами есть вопросы?

Олег Руммо:
Вы знаете, эти вопросы есть всегда. Они есть в любой стране мира, и каждая страна находит свой путь решения этого. В рамках нашей белорусской модели оказания медицинской помощи мы создали структуры, которые должны заниматься донорством. При этом мы активно примерами наших позитивных операций, убеждением, что это не продление жизни инвалиду и смертнику, а превращение безнадежно больного человека в полноценного члена общества, тем, что эти операции доступны не только каким-то толстосумам либо власть имущим, бизнесменам, чиновникам высокого ранга – эти операции доступны абсолютно любому белорусу, жителю любого населенного пункта нашей страны (и не важно, кем он работает и сколько денег зарабатывает, потому что эти операции для жителей нашей страны бесплатны) – вот таким образом работа с населением (ведется – прим. ред.). Постоянной работой над совершенствованием нашего национального законодательства в этой сфере мы пытаемся сделать так, чтобы количество эффективных доноров на миллион населения у нас было тоже больше, чем в других странах.

Юлия Огнева:
Вы уже сказали о том, что совершенствуется постоянно законодательство. В ближайшее время, я так понимаю, еще один этап?

Олег Руммо:
Всё касается в основном живых доноров. Раньше – и это была наша принципиальная позиция – мы ограничивали круг живых доноров родственниками первой руки. Почему мы это сделали, я думаю, всем понятно – мы очень боялись криминализации этого вопроса. Мы очень боялись того, что кто-то может кому-то чего-то продать. Но потихонечку общество привыкло к тому, что трансплантации – это норма жизни, норма оказания медицинской помощи. И мы поняли, что не стоит бояться привлекать вот этот пул доноров: и двоюродных братьев и сестер, и племянников.

Юлия Огнева:
А где закончится этот пул?

Олег Руммо:
Только на родственниках.

Юлия Огнева:
То есть двоюродные и троюродные?

Олег Руммо:
Только двоюродные. При этом мы изучили опыт таких стран, как Израиль, Швеция, Соединенные Штаты Америки, где разрешено так называемое перекрестное донорство. Суть перекрестного донорства, в общем-то, очень проста. Вам нужен орган, у вас есть близкий человек, который готов этим органом пожертвовать, но этот орган вам не подходит.

Есть еще одна пара, точно такая же, как вы: есть человек, которому нужен орган, у него есть близкий родственник, который готов для него этим органом пожертвовать, но он ему тоже не подходит. А вот тот орган подходит вам. В случае, если есть такое совпадение, можно выполнить перекрестную трансплантацию, даже не являясь родственниками. Таким образом, мы пусть ненамного, пусть на две-три операции вначале (в год), пусть на пять-шесть, но мы сможем увеличить количество тех людей, соблюдя законность, соблюдя безвозмездный характер жертвования органов. Но спасая таким образом чуть больше людей.

Юлия Огнева:
Немножко о будущем: скажите, возможность выращивать органы в пробирке, с помощью 3D-печати – насколько это отдаленная перспектива?

Олег Руммо:
Вы знаете, я все-таки надеюсь до этого дела дожить. Я глубоко убежден, что это будет и это дело ближайших 10-15, может быть 20 лет. Все сейчас хотят пересадить голову, и я уверен, что это тоже можно будет сделать. Серьезные исследования на те деньги, которые выделены, ведутся. И я уверен, что эти исследования, в ближайшие, опять же, 10-15 лет, в обязательном порядке дадут какой-то результат.